В 2016 году японский биолог Есинори Осуми получил Нобелевскую премию по медицине, доказав, что клетки человеческого организма способны самостоятельно очищаться при краткосрочном голодании

Отказавшись от еды на неделю­, писател­ь Бен Маркус испытал на себе все прелести водного голодани­я – раздражительность, бессонниц­у, головные боли, – но вылечил артрит и скинул восемь килограммов.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Положение лежа – залог успеха

В 2016 году японский биолог Есинори Осуми получил Нобелевскую премию по медицине, доказав, что клетки человеческого организма способны самостоятельно очищаться при краткосрочном голодании

В первое утро в оздоровительном центре TrueNorth, единственной клинике водного голодания, одобренной американским медицинским сообществом, ко мне с визитом явился доктор Майкл Клейпер. Высокий, стройный, седовласый: ему или 75 лет и он невероятно хорошо сохранился, или 30 и он рано поседел. А может, дело в том, что он виртуоз вод­ного голодания? Как бы то ни было, в этой клинике я встречаю только пышущих здоровьем красавцев ­медиков с совершенными телами и сияющей кожей: живые доказательства того, что водная диета все-таки работает. Поэтому, когда Клейпер, улыбаясь, заходит в мою палату, я начинаю верить, что можно остановить глобальное потепление, войны, старение и все, что раньше казалось неизбежным злом. Вернусь домой лопочущим грудничком – и поглядим, захочет ли жена со мной нянчиться.

Водное голодание – это не соковое голодание и не голодание на воде с медом, лимоном и красным перцем; все детокс-диеты предполагают потребление калорий, и, каким бы оздоровительным ни было их действие, настоящим голоданием это не назовешь. Доктор Клейпер и его коллеги утверждают, что их курс – не просто радикальное средство для потери веса и решения проблем с пищеварением, а некая панацея, которая в конечном счете приведет к полному оздоровлению человеческого вида. Без еды организм начнет избавляться от шлаков, очищаться и восстанавливаться. Противники этого подхода вроде моей жены считают голодание изощренной формой мазохизма, превращающей человека в убогого дистрофика, который тонюсеньким голоском молит о помощи.

Доктор Клейпер объясняет правила поведения в клинике. Во-первых, нельзя покидать территорию: можно заблудиться и куда-нибудь с голоду свалиться. «Видите ли, без еды человек теряет ориентацию в пространстве. Так что лучше пребывать в горизонтальном положении всю неделю. В вашей палате много отличных фильмов, посмотрите что-нибудь». Во-вторых, никакой зубной пасты, увлажняющих лосьонов и кремов. В-третьих, нельзя принимать душ. «Потому что вы, скорее всего, поскользнетесь и разобьете себе голову».

Доктор Клейпер проверяет мое давление: 125 на 80. «Сойдет для вашего возраста». А мне – 50. Слушает грудную клетку и заявляет, что мое сердце тоже в полном порядке. Затем он берет у меня кровь. Когда доктор уходит, я отправляюсь во двор – посидет­ь на солнышке в ожидании, когда голод схватит меня за горло. Вокруг бродят те, кто проходит клинический курс здорового питания, но своих товарищей по несчастью я узнаю издалека. Водноголодающие держатся за стены клиники, опустив глаза в пол, и очень медленно взбираются по лестницам.

Тут нет бассейнов (хотя кто-то называет TrueNorth спа-центром нового поколения), и обстановка больше напоминает научно-исследовательский центр. Каждый день в актовом зале проводят лекции по правильному питанию, семинары по составлению диет, а палаты забиты DVD с документалками про ЗОЖ. В местном кинотеатре показывают блокбастеры из мира детокса. Сегодня премьера – жуткий фильм под названием «Ловушка удовольствий». Речь в нем о том, зачем мы едим, едим и еще едим и почему это вредно для здоровья. Соль, сахар и жиры в сочетании с химическими добавками одурманивают нас не хуже кокаина. В результате облапошенный мозг выбрасывает в организм убийственные дозы дофамина, к которому мы привыкаем. А потом требуем его еще и еще, тем самым убивая себя. Конец фильма.

Вечером того же дня я запираюсь в палате, делаю смузи из дистиллированной воды и включаю кулинарное шоу. Корн-доги, маффины, карамелизированные пеканы, молекулярный мандарин. До чего же я люблю объедаться! Специально летаю в Испанию, чтобы поглощать чуррос, паэлью и «Агуа де Валенси­ю». Но лучше выбросить все это из головы хотя бы на время. А если получится – на всю неделю.

 

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Что бы на моем месте сделал Ганди?

Когда я звонил в клинику, чтобы договориться о визите, одна из медсестер предупредила меня о трудностях водного голодания. Мол, это интенсивный, полный негативных эмоций опыт, но если вам удастся преодолеть все, вы будете благодарны.

На второй день я просыпаюсь в четыре утра в скверном настроении. Я встаю с кровати, иду в туалет, ложусь опять, смотрю в окно, включаю телевизор, но мне хреново. На улице темно и холодно.

Когда не нужно переваривать пищу, организм вырабатывает очень много энергии, которую некуда девать.

Я пытаюсь отжаться, но бьюсь подбородком о пол после первой попытки. Выпив стакан воды, иду взвешиваться. Со вчерашнего дня куда-то делись три килограмма. А потом я чувствую: что-то случилось с воздухом.

Гостей клиники просят не пользоваться косметикой – у голодающих быстро развивается обостренное обоняние. Утром мне это слишком очевидно: я чую запахи за километр, как вампиры – кровь. Кто-то в конце улицы взбивает яйца, чтобы сделать омлет, добавляет сливки и травы. Масло шипит на сковороде, и, когда в него выливают яйца, запах плывет вдоль улицы и проникает в мое окно. Ганди говорил: «Тщательно пережевывайте воду». Я думаю об этом, когда пытаюсь заглушить чувство голода. Вода льется мимо рта. Никогда бы не подумал, что мысль о вяленых томатах и сырных палочках доведет меня до эрекции.

На обеде мы встречаемся с доктором Клейпером. На его тарелке – гигантский кусок красной рыбы. На моей стоит стакан с водой. По словам Клейпера, многие из самых распространенных заболеваний – диабет, гипертония, некоторые болезни сердца, астма, артрит, аутоиммунные заболевания – следствие избыточного, а не недостаточного питания.

«Раньше их называли болезнями королей, потому что только богачи могли позволить себе жирную пищу, – говорит доктор, разрезая бархатную матовую форель. – Крестьяне не болели диабетом­. Разумеется, это было до наступления эпохи дешевых сосисок, консервированной кукурузы и так далее. Токсины, содержащиеся в химических добавках, отравляют печень и почки».

Но как совсем обойтись без питательных веществ? Некоторые врачи утверждают, что голодание –­ контрпродуктивный способ детоксикации, отбирающий у организма вещества, необходимые ему для эффективной очистки. Тем не менее человеческий организм хорошо подготовлен к потреблению малых объемов питательных веществ.

«Наши тела – это жирохранилища, – говорит Клейпер и шлепает себя по ягодице, – устроенные в районе задниц и животов. Сделано это на случай, если в один прекрасный день из нашей жизни исчезнет еда».

 

 

Но в расчете лишь на внутренние запасы жира есть, разумеется, свои минусы. А именно (по состоянию на второй день голодовки): головокружение, гнетущее ощущение пустоты жизни, которое не зальешь рюмкой воды. Но мой энтузиазм пока не исся­к – я уже представляю, как накинусь на чизкейк через пять дней. У меня нет диабета, я голодаю не затем, чтобы похудеть. В школе я был спортсменом, и теперь, когда мне 50, у меня все болит. Повреждено колено, проблемы с шеей, пальцы на ногах немеют. В принципе, я не прочь сбросить пару килограммов, но голодаю я, чтобы избавиться от хронических болячек.

Однажды утром, в 2011 году, я проснулся от пронзающей боли в предплечьях; было ощущение, что их жгут огнем. В больнице мне дали морфин, но один укол не принес ни малейшего облегчения. После второго и третьего уколов я стонал чуть мень­ше. В конце концов боль отступила лишь после приема гидроморфона (он в десять раз мощнее морфина). Потом были другие врачи и другие больницы, где мне в итоге и поставили диагноз: редкое аутоиммунное заболевание, при котором нервы, дающие силу рукам, начинают усыхать. Лечения не существует, лишь куча таблеток, чтобы подавить боль. Моя жизнь превратилась в ад: чудовищные дозы стероидов, противосудорожные препараты от нейропатической боли, а еще много пива, мороженого и шоколада, чтобы хоть как-то скрасить унылое существование.

 

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Постель, туалет, тоска

Бли-и-и-ин... Жизнь без еды – это тьма египетская, головные боли и нескончаемые приливы энергии. Я не могу спать, не могу читать. Звонит жена и спрашивает, как жизнь в пионерлагере для голодающих, умер я или нет. Я жив, но дни свои провожу как в психушке. Постоянно хожу по-маленькому: даже если диета ни к чему не приведет, упражнения Кегеля не пройдут зря. Я не планировал столько валяться в кровати; если в ней нельзя спать или заниматься сексом, она превращается в чуть более мягкую разновидность пола. Лежишь посреди комнаты и думаешь, когда уже придет медсестра и обнаружит тут мой усохший труп.

 

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Есть ли прогресс?

Просыпаюсь, чувствуя себя чуть лучше, хотя слабость и опустошенность никуда не делись. Головная боль почти прошла; сбросил еще полтора килограмма. Самое странное: голода я больше не чувствую.

ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Соляная пустыня

Похудел на пять с половиной килограммов. Врачи говорят, что это преимущественно ушла вода. Какого черта мы носим с собой столько воды?

Услышав мой вопрос, доктор Клейпер радуется шансу прочитать свою коронную лекцию «Соль – главная героиня пищевого апокалипсиса». «Когда мы потребляем ее слишком много, – начинает доктор, – то и воды больше пьем. По причине переизбытка жидкости отекает эпителиальная ткань стенок сосудов­, уменьша­я просвет между ними, а это приводит к повышению артериального давления».

Это я еще не рассказывал ему про жену: та постоянно носит с собой пакетик морской соли, которым посыпает всю нашу еду, даже карамельное мороженое.

 

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Чуть не умер от голода, но потом восстал

В последний день голодовки я впервые выспался –­ вылез из постели в пять утра, – но чувствую се­бя великолепно. Клейпер говорил мне, что как ми­нимум раз в жизни нужно подвергнуть себя вод­ному голоданию. «Хотя бы на 21 день, а еще лучше – на 30». Тепер­ь я начинаю понимать, что происходит. Когда ушел голод и отпустила слабость, я почувствова­л, как тело изменилось. Я потерял семь килограммов, колено и нервы перестали болеть. Пальцы сжимаются, на моем лице нет прыщей­, а глаза сияют так, будто их отфото­шопили. В палату снова заходит Клейпер – обсудить план моего питания после выписки.

Эффект водной шестидневки легко убить одним чизбургером.

Следующим утром я должен приготовить себе арбузно-сельдерейны­й смузи, а на обед съесть пару виноградин и кусочек дыни. Потом мы обсуждаем, как я буду питаться дома и – в идеале – всю оставшуюся жизнь. Пытка голоданием не должна была превратить меня в манекенщика. Ее основная задача – подготовить мой организм к растительной диете. Больше никакой термически обработанной пищи, мяса животных (даже если они выросли у меня на заднем дворе). Перезагрузив организм, я должен постараться не изгадить его в течение следующей недели. Большинство людей скорее умрет, чем согласится питаться правильно.

 

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

Жизнь после выписки

Вернувшись в мир хот-догов, похудевший на восемь килограммов, я целый час пью смузи. Ощущая во рту что-то кроме воды, чувствую, как у меня едет крыша. Калории пронзают тело, будто молнии. Проходит пара дней, прежде чем я начинаю чувствовать настоящий голод. Встретившись со мной, Клейпер измеряет давление. Прежние показатели 125 на 80 изменились до 95 на 69. «Это показатели подростка», – комментирует доктор.

Дома я недоверчиво ковыряюсь в яичнице, которую приготовила жена. Мне с трудом удалось уболтать ее не поливать яйца кленовым сиропом. На соль я теперь смотрю как на страшнейший яд. Масло кажется слишком масляным, а шоколад, даже лакричный, пришлось выбросить на помойку. Зачем я все это ел? Всему виной кулинарные шоу и реклама зубной пасты: там вечно показывают, как зубы блестят после кофе, вина и пирожных, и у меня разыгрывается аппетит. В офисе я взлетаю по ступенькам, не останавливаюсь подышать в пролетах. Вскоре я снова начинаю есть твердую пищу, и артрит не возвращается. Но теперь я думаю о нем еще чаще. Мне трудно поверить, что боль действительно отступила и я могу спокойно составить жене компанию на зумбе.

Что если голодание просто напугало организм и лишь на время заставило его забыть о боли?

Следующую за моим возвращением неделю в офисе все как с цепи сорвались. Не понимаю, как в коллективе из 14 человек четверо могли родиться друг за дружкой. На столах то и дело мелькают шоколадные торты, суши, бургеры, вино и капкейки. Но теперь, прежде чем съесть что-нибудь, я начал думать о последствиях для организма. Принесет ему это пользу или нет? Купить рассыпчатый творог, чтобы кости стали крепче, а мышцы – более упругими? Или банановый пудинг, чтобы целый час трястись, как под экстази?

Между реальным миром – во всяком случае тем, в котором я живу, – и миром спартанской растительной диеты пролегает глубокая пропасть. Если бы я снимал квартиру один, ходил за продуктами, готовил бы только для себя... Короче, если бы у меня не было никакой личной жизни, я подсел бы на составленную в клинике диету не раздумывая. Согласен, это выглядит как отмазка и попытка очернить мою сладкоежку-жену и друзей-пьяниц.

Да, наверное, так оно и есть.

 

Источник